В условиях кризиса содержание таких громоздких корпораций, как Фонд национального благосостояния, достаточно дорого обходится бюджету. Вместе с тем, объявленная ФНБ трансформация пока идёт со скрипом, несмотря на большой шум в прессе.

Напомним, что ранее Нурсултан Назарбаев в достаточно жесткой форме высказался о системе управления в ФНБ, потребовав максимально сократить расходы и продемонстрировать прозрачность осуществляемой работы. В ноябре 2015 года президент в ходе расширенного заседания правительства раскритиковал Умирзака Шукеева за плохой подбор персонала в нацхолдинге, особенно из числа топ-менеджмента. Он также не исключил реорганизации фонда в случае, если его работа окажется неэффективной. С момента памятной критики со стороны президента руководство «Самрук-Казыны» публично демонстрирует готовность к переменам. В частности, был осуществлен переход на новую организационную структуру, предполагающую сокращение топ-менеджмента ФНБ. Новый состав правления был осуществлен в рамках объявленной Фондом программы трансформации. Так, были упразднены позиции заместителей председателя правления, в два раза сокращено количество управляющих директоров.

Ещё одним переломным за последнее время моментом для холдинга стало озвученное Умирзаком Шукеевым 18 ноября 2015 года предложение об объединении трубопроводных компаний «КазТрансГаз» (КТГ) и «КазТрансОйл» (КТО) в одну структуру,

«Две компании трубопроводные в составе КазМунайГаза нецелесообразны сейчас, поэтому я предлагаю КазТрансГаз и КазТрансОйл объединить в будущем. При этом вопросы торговли газом необходимо сосредоточить в отдельные компании, чтобы расходы, связанные с другими видами деятельности, учитывались отдельно и не попадали в тариф по транспортировке», — пояснял тогда Умирзак Шукеев.

Впоследствии широко анонсированное объединение было признано нецелесообразным, а экс-глава АО «КазТрансОйл» Кайргельды Кабылдин достаточно жестко раскритиковал это предложение, отметив, что передача нефтепроводной компании газотранспортникам не принесёт экономического эффекта, так как это различная технология, оборудование и никакого синергетического эффекта быть не может. По странному стечению обстоятельств, после этой критики озвученного Умирзаком Шукеевым предложения 14 декабря 2015 года, полномочия Кайргельды Кабылдина были досрочно прекращены, и генеральным директором компании был избран Нуртас Шманов.

Цели ясны, задачи определены

Все эти события происходили на фоне широко анонсированной трансформации фонда, которая была одобрена ещё в сентябре 2014 года, основным ориентиром тогда назвали опыт крупнейшей сингапурской инвестиционной компании Temasek. Главными задачами в ходе трансформации были определены увеличение стоимости существующих активов, оптимизация портфеля и совершенствование корпоративного управления. Умирзак Шукеев даже подсчитал, что успешная реализация программы может принести экономике Казахстана до $11 млрд.

«Это новый подход к инвестиционной деятельности компаний «Самрук-Казыны», мы ставим задачу перехода фонда от статуса пассивного акционера к статусу активного инвестора. Мы не только должны ждать и просто утверждать те проекты, которые приходят к нам из «дочек», но и сами должны искать, инициировать новые, высокоэффективные, высокорентабельные проекты, высокотехнологические. Для всех дочерних компаний будет установлен нижний предел внутренней нормы прибыли, обязательное требование привлечения частных компаний в качестве партнёров, а также обязательное условие трансферта новых технологий Совершенствование всех наших ключевых показателей деятельности должно быть приведено в соответствие с мировыми стандартами», — пояснял цели трансформации Умирзак Шукеев.

Вместе с тем, ещё нигде публично руководство ФНБ не объявляло о том, сколько денег оно намерено потратить на программу трансформации. Также неизвестно, насколько после её проведения сократится доля активов ФНБ, в соотношении с ВВП страны. Например, в 2013 году Международный валютный фонд высказывал вполне обоснованные опасения, что активы нацхолдинга достигли уже 50% от ВВП, что создает угрозу для роста экономики. Например, в странах Организации экономического развития и сотрудничества это доля составляет лишь 15%. Кстати, среди задач, поставленных президентом перед ФНБ, значится и снижение доли государственной собственности к 2020 году до 15% от ВВП. Вместе с тем, пока правление нацхолдинга весьма туманно обрисовывает то, каким образом оно намерено достигнуть этого показателя.

Кадровые перестановки в Фонде, в частности, уход достаточно квалифицированных специалистов, отсутствие чёткого видения необходимости слияния КазТрансГаза с КазТрансОйлом, когда оно сначала объявляется, а потом отзывается и все ещё остающиеся вопросы о прозрачности нацхолдинга, вызывают вопросы относительно успешности проводимой трансформации Фонда.

Депутат Айкын Конуров заметил, что возможно, какую-то экономию могло бы принести объединение центральных и аппаратов в некоторых регионах КТГ и КТО. При этом надо было учесть, что «Казтрансойл» разместил часть своих акций через «Народное IPO». Для этого пришлось бы сохранить и КТО, и КТГ, как юридические лица, создав над ними ещё один холдинг, что могло усложнить управление и расширить аппарат. На сегодняшний момент достаточных экономических аргументов в пользу такой модели нет, сказал он.

Эффективно ли идёт процесс трансформации?

Экономический аналитик Денис Кривошеев считает, что сейчас со стороны руководства нацхолдинга забалтывается самое главное — необходимость перемен. По его мнению, никто ничего менять не собирается, так как главная задача — сохранить нескончаемый поток субсидий от государства. Он убежден, что это стало очевидным, после того, как президент заявил о необходимости продать как можно больше активов. Говорилось о тысячах объектах, но чиновники понижали градус, искусственно создавая, негативное общественное мнение, убежден он.

«Яркий пример – Air Astanа. Как только пошли слухи о её продаже, все вдруг встали на защиту нацкомпании, хотя ранее пользователи наперебой ругали дороговизну услуг, при этом подчёркивая особое, привилегированное положение компании, не выполнявшей основной функции — доступности воздушных перевозок. В конечном итоге, руководство полугосударственной компании выступило с успокаивающим спичем, что никто её продавать не собирается. Очевидно это так, несмотря на то, что компания попала в опубликованный Sale list. По некоторым сведениям, Air Astana, по предложению «Самрук-Казына», должна получить преференции, одна из которых выражена в пятидесятипроцентном дисконте на услуги РГП «Казаэронавигация», продавать её никто не собирается. Вся трансформация — это переименование одних институтов в другие. Сегодня нужно закрыть все институты управления, убыточные конторы — это единственный шанс избавиться от паразитов. Если нефть хотя бы немного подорожает, то этого уже не добиться.» — сказал он.

Айкын Конуров заметил, что сейчас, когда цена на нефть обвалилась и рыночная стоимость активов «Самрук-Казыны» резко просела, цели трансформации вряд ли достижимы, что доказывает их эфемерность. Кроме того, объявлена глубокая приватизация, в результате которой ФНБ должен стать очень компактной компанией, что прямо противоречит ранее заявленной цели трансформации – наращивание активов. «Это является свидетельством того, что государство не верит в успех трансформации и решило просто сократить до минимума число своих активов», — сказал политик.

Не верит Айкын Конуров и в возможность закрытия ФНБ. Госактивы все равно останутся, и ими надо как-то управлять, поэтому упразднение «Самрук-Казыны», как института, в ближайшее время маловероятно, заметил он.

«Управление госпредприятиями со стороны министерств уже показало свою неэффективность. Поэтому остается только модель холдинга. Другое дело, что есть разное понимание её. В своё время, при создании «Самрука», у нас приводился в пример опыт Сингапура. Но в итоге мы взяли совершенно иную модель, когда холдинг пытался влезать в операционную деятельность своих активов. Это был наш особый — путь управления госактивами, никем в мире больше не применяемый. Он себя не оправдал, и нужно возвращаться к проверенным лучшим практикам», — подчеркнул он.