Еxclusive.kz продолжает публикацию отрывков одной из самых уникальных книг Акселеу Сейдимбека «Мир казахов».

Прежде чем начать разговор о формировании и функционировании общей структурной единицы — трёхжузовой организации казахского кочевого народа, следует сказать несколько слов о процессе этнизации. В частности, следует отметить некоторые моменты, касающиеся происхождения казахов. Эти моменты непосредственно связаны с образованием трёх жузов. Они, в свою очередь, были обусловлены образованием таких субструктур, как род, племя, народ, нация. При этом проблема не ограничивается только схематическим построением генеалогического древа с указанием его местоположения и времени возникновения. Установление точного смысла и значения этнонима «казах» также не решает проблемы этногенеза казахов. Причина в том, что между историческим появлением народа и проявлением его самосознания лежит дистанция огромного размера. Следовательно, контаминация истинного исторического происхождения не только казахов, но и любого другого народа с историей происхождения его самоназвания, была бы величайшей ошибкой. Можно категорически утверждать, что нет народа, который в своём историческом развитии не смешивался бы с другими родами, племенами, даже с другими расами…

Проблема этногенеза — иной вопрос. Она, точнее, связана с тенденцией людей, проживающих в определенное историческое время на определенной географический точке, укрепившихся там и имеющих определенные этнические признаки выделиться благодаря эндемичности, неповторимости этих признаков. Из истории известно, что в Евразии более, чем в каком-либо другом ареале, круговорот жизни, смешение проходили интенсивнее, напоминая плавильный тигель. Это обстоятельство придавало более усложненный характер этническим связям, существовавшим в среде кочевников, в частности, у казахов…

Таким образом, этнизация — это выделение известной общественной группы из конгломерата других по каким-то особым признакам, детерминированным политически, культурно, экономически, мировоззренчески. Осознание этих особенностей, отличительных признаков ведёт к расслоению по принципу: этот «свой», а этот «чужак». Укрепление такой дихотомии «мы — не мы» и есть стержневой признак этнизации. Из сказанного следует, что в процессе этнизации выделяется определенный общественный организм, который и концентрирует этнические признаки. Когда этногенетический процесс подходит к своему апогею, когда этносоциальный процесс полностью стабилизируется, тогда особые национальные свойства и признаки, их самобытность и исключительность укореняются в общественном сознании, а сами представители нации и их соседи начинают называться специальным словом, то есть созревают предпосылки для определения этнонима. Однако этого ещё недостаточно. Помимо всего прочего нужно, чтобы социально-экономические чаяния и надежды соединились с политическими устремлениями и целями. В связи с этим нужно сказать, что тезис, согласно которому народ, прежде чем стать нацией, должен пережить классовое расслоение и прийти или к капиталистическому строю, или к социалистическому, неприемлем для процесса этногенеза у кочевников.

…Таким образом, общество осуществляет этнизацию относительно уровня культуры и её уникальных качеств. Причём процесс осознания единства осуществляется комплексно: тут и обычаи, и язык, и нравы, и нормы поведения, и этические табу, и система жизненных ценностей, и родственные связи, и социальные отношения.

Для ретроспективного анализа следует обратиться прежде к типу кочевого хозяйствования, который укрепился на просторах Евразии в середине 1-го тысячелетия до н. э., и на его основе перейти к рассмотрению этногенеза собственно казахов.

Три тысячи лет тому назад в Казахской степи кочевое скотоводство стало основным видом хозяйствования, определившим этническое формирование автохтонного населения. Этот процесс поддерживался хозяйственно-культурным типом, а также специфическими социально-экономическими, политическими, культурными, родственно-кровными и другими связями и отношениями. Это, в свою очередь, от поколения к поколению устанавливало в обществе диахронно-вертикальные связи. Такая преемственность поколений послужила причиной кристаллизации культурно-духовного состояния общества.

Процесс концентрации этнических признаков в Казахской степи начался ещё в гуннскую эпоху. Время от времени агрессия внешних сил дестабилизировала этническое единство и культурно-духовную целостность и растягивала во времени интенсивность этногенеза. Несмотря на это, в течение последних трёх тысяч лет степные кочевые племена сохранили тенденцию к консолидации, постоянно находясь во взаимообщении, образовывая с каждым разом все более крупные родоплеменные союзы. В итоге, на месте рухнувшей империи Чингисхана стал формировать свою государственность казахский народ.

Прежде чем говорить о трёх жузах, ставших структурными компонентами казахской нации, обратимся прежде к хозяйственно-культурному типу и образу жизни, а также к географическому ландшафту, которые способствовали реализации этой уникальной системы. Облик Казахской степи, её природно-географические условия разделялись на три хозяйственно-культурных района (К. Акишев). Это: 1. Западный и Центральный Казахстан, его просторные равнины; 2. Восточный Казахстан и юго-восточный район, Еренкабырга (Тянь-Шань и Алтайский край); 3. Южный Казахстан, реки Сыр-Дарья, Чу, Талас, Арысь и их окрестности.

Эти природные зоны Казахстана, обусловившие возникновение трёх хозяйственных районов, впоследствии оказали прямое влияние на административно-территориальное разделение при строгом соблюдении принципов централизованной власти. Три составные части казахской земли первоначально определялись по движению солнца и назывались «запад, восток и срединный народ». Позднее кочевники стали обозначать свою территорию пятицветным колором: восток — синим, запад — белым, север — черным, юг — красным цветом, а центр получил желтую окраску. Таким образом, единое государство стали образно различать по цветовой гамме. Гуннов, отправившихся на запад, стали называть Белыми гуннами, тюрков, оставшихся на востоке, — Синими тюрками (Синяя Орда), Западное ханство — Белая орда, Среднее ханство — Желтая Орда (Сары Орда). Эти названия были даны в соответствии с прочно установившейся традицией, перешедшей и к Казахскому ханству. В связи с различением трёх частей бескрайней Степи по культурно-хозяйственному признаку его внутренние структурные части стали называть Ұлы жүз — Старший жуз, Орта жүз — Средний жуз, Кiшi жүз — Младший жуз. То есть, сработала триединая структура государства, определенная характером степной цивилизации кочевников.

Однако, главными причинами образования тройственной структуры организации государства были не только система хозяйствования и система её осуществления, находившихся в отношениях взаимозависимости.

Сыграло свою роль и тенгрианство, поклонение Небу. Для кочевников, в частности, для тюрков, тенгрианство было не только религией, но прежде всего образом жизни, потому что в его основе лежит идея единства, согласия с Природой. Для кочевников жизненным принципом было не покорение Природы, а взаимопонимание, слияние с ней. В представлении кочевников Тенгри (Небо) — есть бескрайний синий небесный простор, объект вечного познания и вместе с тем космос, который невозможно измерить до конца. То есть, Тенгри для кочевников не являлся, как в других религиях, персонифицированным существом, человекоподобным божеством.

Согласно миропониманию кочевников, Тенгри — синее Небо, где самым почитаемым выступало Солнце. Солнце было глазами — Оком небесным, и казахи ставили свои юрты таким образом, чтобы порог обращен был в сторону солнца, а на рассвете приносили ему жертву, разбрызгивая молоко. Современные обычаи подливать масло в очаг, когда невестка впервые переступает порог дома, или обносить огнем младенца, лежащего в колыбели, также являются сохранившимися пережиточными представлениями о земном огне как посланнике Солнца.

Для определения же четырёх сторон света нужно было встать лицом к восходящему солнцу, тогда сзади будет Запад, слева — Север, справа — Юг. Следовательно, у кочевников, и у казахов в том числе, верным ориентиром и мерилом пространства было солнце, и ориентация по нему служила компасом с глубокой древности. В тесной связи с этим идёт утверждение у казахов трёхжузовой организации государства, восходящее к архаическим представлениям о мире. Поклоняясь Солнцу, связывая его со всем живым на земле, ориентируясь в пространстве по ходу солнца, казахи называли племена, обитающие на востоке, где начинается путь светила, Старшим жузом, племена, живущие посередине солнечного пути, — Средним жузом, а племена, населяющие Запад, — Младшим жузом. С вышеуказанной точки зрения слово «жуз» нужно понимать как обозначение пространства. В языке до сих пор сохранились выражения «айдың жүзi болды», «дүзге шығу», «дүз тағысы Тәңiрмен тiлдес», «жүзiн құбылаға қарату», говорящие о пространстве и времени, в которых пребывает человек.

Сакральные представления о тройственной структуре подтверждаются историческими фактами. Китайские древние хроники свидетельствуют, что с ХII в. до н.э. на территории Восточного Туркестана или на северо- востоке современного Казахстана проживали племена гуннов. То, что гунны имели в своём составе племена саков (скифов, уйсуней, канглы), в современной науке не вызывает никаких сомнений. Наряду с этим, в китайских хрониках упоминается племя гуннов «Улы жуз» (да юечжи) на востоке страны в округе Гансу. Оно входило в состав Союза гуннских племен.

В 174 г. н. э. скончался известный хан Моде (Богда), престол занял его сын Кошу (Ересен). В этот момент Старший жуз не без влияния Китая поднимает бунт, и Коше хан был вынужден изгнать смутьянов за пределы Еренкабырга (Тянь-Шань). Но бунтовщики не смогли прижиться и на новом месте, и постепенно их вытеснили до пределов Усть-Юрта, Арала, Каспия. Позднее кочевые племена объединились и создали свой союз.

Старший некогда жуз вдруг превратился в Младший жуз, ибо новое их местопребывание было не на востоке, а на западе, в то время как юго-восточные уйсуны, ставшие первым народом на пути движения Солнца, стали называться Старшим жузом.

Племена, составляющие сегодня Младший жуз, некогда населяли восточный край исконных тюркских земель, а именно — Южную Сибирь, Монголию, Ганьсу (Провинцию Китая). Об этом можно судить по сохранившимся топонимам. В связи с этим историк М. Тынышпаев пишет: «Кузнецкий Алтай является водоразделом двух притоков р. Оби: восточного — Чулыма и западного — Томи. Один из левых притоков Чулыма называется Берш, от которого на Запад в 40 верстах расположено оз. Берчи-куль; в 70-80 верстах от них на р. Томи расположены подводные скалы Буриш, опасные для судов и плотов в половодье. В 50 верстах Западнее Берчи-куля начинается р. Алчедат. Один из первых притоков р. Катуни, впадающий в Обь, называется Черкиш. В 100 верстах к северу от Ачинска начинается река Большая и Малая Кеть (по которым в ХVII веке жили Кетские остяки).

По реке Чулым и Западнее до р. Томи, в районах, включающих в себя вышеуказанные р. Берш, оз. Берчикуль, Буришские скалы, р. Алчадет, проживает тюркское племя кызыл, в составе которого имеются роды большой ачин и малый ачин; отсюда получил название и город Ачинск. Наименования Берш, Берчикуль, Буриш напоминают название многочисленного рода Берш в составе нашего алчын; роды большой и малый ачин тоже напоминают наш алчын с пропуском буквы «л». Такие пропуски замечаются и в киргизском (казахском — А.С.) языке: например, говорят «ачы» вместо «алчы» (возьми), «акель» вместо «алып кел» (принеси) и т.д. Если в слове «Алчадат» выбросить окончание множественного числа «т» получится «Алчед», что также близко к нашему «алчын». Черкиш напоминает род шеркеш в составе нашего алчына. Кеть напоминает род кете — тоже в составе алчын. В этих районах несколько раз встречается слово алтын, которое можно перевести «золото»; но так как несколько географических названий напоминает наши роды, то и тут можно бы отождествить с алчинским родом алтын. Примечательно ещё, что в этих местах названий, напоминающих роды Большой и Средней Орды (кроме одного аргына), совсем нет, тогда как все перечисленные названия сходны с родами одной только Малой Орды» (М. Тынышпаев. Материалы к истории киргиз- казахского народа. — Ташкент, 1925. — С. 21).

Этот краткий лингвистический, этнографический и исторический экскурс посвящен не столько Младшему жузу, который, как выясняется, раньше был Старшим жузом, сколько показывает, что трёхкомпонентное структурное образование государства древних и средневековых казахов было явлением закономерным и глубоко обоснованным. Для того, чтобы полнее разобраться, почему кочевники отдали предпочтение структурной триаде в организации своего государства, нужно обратить внимание и на демократические тенденции, на которых строилась эта постоянная триада. Причина в том, что истинное равноправие, истинная демократия начинается с трёх измерений. Она строится на самых очевидных противопоставлениях: хорошее — плохое, жизнь — смерть, радость — печаль, свет — тьма, белое — чёрное. И эти антонимы уравновешивает, нейтрализует только третья сила. С незапамятных времен, с того момента, когда Абиль (Авель) был убит Кайыном (Каином), непримиримые противостоящие силы враждуют и постоянно пребывают в состоянии взаимоистребления. По этому поводу высказывался Абиш Кекильбаев: «В природе есть Третья сила, которая не даёт двум непримиримым враждующим началам истребить друг друга, уравновешивает их. А четвертой силы нет и быть не должно, потому что Четвертая сила может вообще все уничтожить дотла» (А. Кекильбаев. Айтеке бий //«Егеменди Казахстан». — 23 ноября 1991 г.). Вот почему на земле Евразии и в древние времена, и в средние века кочевые народы, устраивая свою государственность, опирались на принцип тройственности. И этот принцип впоследствии стал непреложным законом. Например, у гуннов владения делились на три части, срединную часть возглавлял известный Моде (Богда), западную часть — Старшие Торе, а восточную часть — Шужык Торе. Причём наследником престола всех гуннов являлся представитель шужыков, обитающих на востоке. Точно так же у саков было тройственное деление государства на хаумаваров (окислители кумыса), тиграхаудов (острошапочники), тьяй-парадарая (живущие на том берегу). Позже, во времена тюркского каганата, этот принцип тройственности соблюдался как неукоснительное предначертание предков. Казахи являются наследниками гуннов, саков, прототюрков не только по антропологическому типу, но и прямыми носителями обычаев и традиций, проверенных многовековым опытом кочевой жизни. Казахи — преемники духовных ценностей, добытых предками в суровой жизненной борьбе.

Данная тройственная система выросла на основе продолжительной адаптации к окружающей экосистеме и выполняла три важнейшие функции, соответствующие обязательным условиям этнического выживания.

Во-первых, она обеспечивала высокий уровень обороноспособности; во-вторых, оптимально благоприятствовала материальному благополучию; в-третьих, укрепляла духовную общность народа. По этому поводу известный этнолог Дж. В. Дрэпер говорит так: «Нет никакого повода думать, что национальный тип может быть определен раз и навсегда кем-то, а то, что этот тип кажется устойчивым, то это связано с устойчивостью окружающей среды, в которой бытует данный тип. Стоит измениться условиям бытования, как тотчас изменится и сам этот «устойчивый» тип»

(Дж. В. Дрэпер. История умственного развития Европы. — Киев-Харьков, — С. 5-6.).

Тот же Дж. В. Дрэпер пишет: «300 лет назад вышла книга Бодена «Республика», и с тех пор главенствует принцип, предложенный этим великим умом: законы природы неподвластны человеку, а человек, власти должны считаться с природой. С точки зрения этого принципа он считал, что для северян нужно иметь силу-мощь-энергию; для жителей средних широт — ум и рассудительность; для жителей юга — веру и доверчивость» (Там же. — С. 5-6). Подобное же концептуальное суждение-афоризм мы имеем в духовном багаже нашего народа: «Дай Старшему жузу в руки каугу (кожаное ведро) — и пусть себе пасет скот; дай Среднему жузу в руки камчу — и пусть вступает в споры, тяжбы; дай в руки Младшему жузу копье и направь на врага — только пятки засверкают». С эмпирической точки зрения разница в высказываниях только в том, что афоризм у казахов появился задолго до того, как родился великий Бодэн.

Опираясь на опыт истории, нужно отметить, прежде всего, что различие между жузами у казахов не было различием этническим. Живущие по заветам прадедов казахи, разделенные на три жуза, соблюдали обычаи и традиции, общие для всего этноса, и поэтому говорить об этнокультурных различиях не приходится — их попросту нет. Образование трёх жузов восходит к эпохе тенгрианства и получает полное закрепление как основной принцип государственности в эпоху классического кочевого образа жизни. Связан этот принцип, во-первых, с природно-географическими условиями, в которых пришлось жить казахам, во-вторых, с административно-территориальным делением, а в-третьих, с хозяйственно-культурными особенностям.

Ценность и достоинства трёхжузовой организации казахского общества не исчерпываются сказанным. Прежде всего, трёхкомпонентное образование было образцом социально-политического единства, моделью степной демократии. Только разобравшись в этом, можно понять суть государственных образований, возникавших на исторической арене в Казахской степи в разные эпохи, понять их специфику и особенностивнутреннего устройства и внешней неуязвимости.