Митинги и шествия, как один из атрибутов демократии, постепенно входят в нашу жизнь. Эта право, хоть и было прописано в Конституции, негласно длительное время порицалось властями. Чинились всевозможные препоны, доходящие порой до абсурда. Неудивительно, что в отсутствие опыта внедряемые в последние годы нормы выливаются далеко не в то, что ожидалось.

Полтора года в Казахстане действует новый Закон о порядке организации и проведения мирных собраний. В нём впервые появилась презумпция в пользу проведения митингов и пикетов, расписаны обязанности государства по защите мирного собрания, доступу СМИ, административному регулированию, недискриминации. Отныне, чтобы провести мирное собрание не требуется разрешение властей, достаточно лишь заблаговременно уведомить местный исполнительный орган. Также предусмотрена ответственность лиц, препятствующих организации гражданского волеизъявления.

Изменилось само отношение чиновников к мирным собраниям. Раньше акиматы как огня боялись митингов, всеми правдами и неправдами отказывая им. Теперь они обязаны содействовать в проведении демонстраций, позаботиться о защите общественного порядка. При этом организатор полностью освобожден от таких обязанностей и сопутствующих расходов. Снова же, если прежде места для проведения собраний находились на окраинах городов, где не было условий для участников митингов, то сейчас в каждом городе определены площадки на выбор в центре города.

Новые правила сразу отразились в нашей жизни. Количество митингов буквально за год увеличилось в десять раз, что с одной стороны позволило раскрепостить общественные настроения и выпустить пар. С другой стороны, как это ни парадоксально, санкционированные собрания оказались менее массовыми, чем непрошедшие согласование.

Впрочем, и в этом случае администрация проявляет все большую терпимость. Например, в ходе последнего траурного митинга в Алматы, который не был согласован организаторами, полицейские в основном следили за безопасностью, а также сами приняли участие в поминальной молитве.

Митинг как таковой, в своём исконном смысле, означает собрание граждан для выражения своей позиции, артикуляции определенных требований либо для выражения солидарности или протеста.

Однако теперь есть большая угроза в том, чтобы митинги не стали восприниматься как проявление популизма. Площадная демократия не должна стать как форма выяснения отношений между активистами, сегментации общества.

Можно требовать списание всех кредитов или освобождения всех задержанных в ходе январских событий. Но когда демонстранты настаивают на встрече с властями, то это значит, что и они должны быть готовы их слышать. Ставка на ультиматум, а не к конструктивному диалогу с решением волнующих общество проблем ведёт к ещё большей поляризации.

Другая опасность заключается в том, что нет противоядия против тех самых тёмных сил, способных направить любой митинг с самыми благородными идеями в русло погромов. Это наглядно показала трагедия первых дней 2022 года. Причём, даже в регионах, подобных Атырау, где имеются авторитетные гражданские активисты, не удалось удержать ситуацию под контролем.

Как оказалось, мало принять законы, какую бы сферу деятельности они не регулировали. Намного сложней обеспечить единообразное понимание и неукоснительное соблюдение принятых норм. В противном случае, это может не просто перерасти фарс, а ввергнуть государство в атмосферу хаоса.

Все сказанное можно отнести к болезням роста. Митинги могут нравиться либо казаться неприглядными и даже отпугивать. Тем не менее, реформы надо продолжать. Нельзя, обидевшись на блох, бросать шубу в огонь. Важно, чтобы власть создавала условия для самовыражения граждан, а само общество – не вестись на популизм и провокации. Демократия – это, в первую очередь, не вседозволенность, а ответственность и уважение к иному мнению. Понятно, что искомые традиции, включая культуру митингов не сформируются быстро. Особенно если речь идёт о стране, пережившей 70 лет тоталитаризма и 30 лет авторитаризма, стране, где здоровые силы десятилетиями целенаправленно искоренялись. Но через это придётся пройти, как смогли некогда демократические общества. Иного пути нет.