Призрак инфляции вновь преследует мир после долгого периода спячки, во время которой монетарные власти больше заботила дефляция цен. Но теперь опять начались старые дебаты о том, как лучше восстанавливать ценовую стабильность.

Должны ли власти нажать на монетарные и бюджетные тормоза, сократив расходы и повысив процентные ставки, то есть выбрать ортодоксальный подход к борьбе с инфляцией? Или же они должны идти в прямо противоположном направлении, снижая процентные ставки: этот путь выбрал центральный банк Турции по указанию президента Реджепа Тайипа Эрдогана? Или, может быть, власти должны попробовать вмешаться напрямую, введя контроль за ценами или надавив на крупные фирмы, которые влияют на ценообразование, ведь именно так предлагают сделать некоторые экономисты и историки в США.

Если эти предложения вызывают у вас есть коленный рефлекс (срочно поддержать одно средство, сходу отвергая другое), вам стоит как следует задуматься. Экономическая наука – это наука без фиксированных правил. Различные условия требуют различных решений. Единственный верный ответ на вопрос об экономических решениях таков: «По обстоятельствам».

У ортодоксальных средств борьбы с инфляцией часто имеются крайне неприятные побочные последствия (например, банкротства предприятий и рост безработицы), и они не всегда приносят желаемый эффект достаточно быстро. А ценовой контроль иногда работает – например, в военное время.

Кроме того, если высокая инфляция вызвана главным образом ожиданиями, а не «фундаментальными» показателями экономики, тогда введение временного контроля над ценами и зарплатами способно помочь в координации тех, кто устанавливает цены, чтобы перейти к равновесию с низкой инфляцией. В 1980-х годах подобные «неортодоксальные» программы оказались успешными в Израиле и некоторых странах Латинской Америки.

Даже идея, что снижение процентных ставок помогает снизить инфляцию, не обязательно является полностью абсурдной. В экономической науке существует целая научная школа (отвергаемая большинством ведущих современных экономистов), которая объясняет инфляцию факторами, ведущими к росту затрат, в том числе высокими процентными ставками (они повышают стоимость рабочего капитала).

Рост инфляции под влиянием высоких процентных ставок называется «эффектом Кавальо» в честь бывшего министра финансов Аргентины Доминго Кавальо. Он описал его в своей докторской диссертации 1977 года в Гарварде. (Ирония в том, что сам Кавальо, став министром в 1990-е годы в период упорно высокой инфляции в Аргентине, воспользовался совершенно иной стратегией борьбы с инфляцией, которая опиралась на фиксацию валютного курса и полную конвертируемость валюты). В отдельных случаях данная теория даже получила определённую эмпирическую поддержку.

Именно по этим причинам совершенно неуместно высмеивание немодных сейчас идей по поводу инфляции как «отрицание науки», как будто это то же самое, что и отрицание вакцин от Covid-19 (такое сравнение делают некоторые известные экономисты). В реальности же, когда какое-либо заявление о реальном мире выглядит несовпадающим с существующими теориями, это обычно становится поводом для молодых, умных экономистов показать, что такие идеи могут быть оправданными – в определённых, специфических условиях. Подлинная экономическая наука контекстуальна, а не универсальна.

Какой же вывод можно сделать сегодня с помощью контекстуального подхода к инфляции?

Нынешняя инфляция в США и во многих других развитых странах значительно отличается от инфляции конца 1970-х годов. Она не является хронической (пока что), и она не вызвана спиралью роста зарплат и цен и их индексацией.

Судя по всему, инфляционное давление вызвано главным образом временными факторами, в том числе связанными с пандемией – перенаправление расходов на товары вместо услуг и нарушения в работе производственно-сбытовых цепочек. Хотя экспансионистская монетарная и бюджетная политика привела к росту доходов, эти меры тоже являются временными. Альтернативой им стал бы резкий спад занятости и уровня жизни.

Именно поэтому в текущих обстоятельствах власти развитых странах не должны излишне резко реагировать на всплеск инфляции. Как доказывает историк Адам Туз, временная инфляция требует сдержанного ответа – с помощью мер регулирования или монетарной политики.

Наилучший аргумент против введения контроля за ценами – это не утверждение, что такой контроль «несовместим с наукой», а отсутствие необходимости в столь радикальных мерах на сегодня. Аналогичного осторожного подхода требует и ортодоксальная политика – центробанкам стоит проявить терпение, прежде чем повышать процентные ставки.

А что же с настойчивыми утверждениями Эрдогана, будто высокая инфляция – это следствие высоких процентных ставок, а не их причина? Верность его аргументации всегда вызывала сомнения, поскольку в Турции сегодня масса макроэкономических дисбалансов, и они накапливаются уже долгое время.

Даже если спор нельзя разрешить сразу, со временем появляются факты, которые позволяют нам понять, какие теории работают в том или ином месте, а какие нет. В случае с Турцией факты, накопившиеся с тех пор, как монетарные власти начали реализацию эксперимента Эрдогана, говорят сами за себя – громко и ясно.

В частности, несмотря на снижение центральным банком Турции учётной ставки (это процентная ставка, которую монетарные власти контролируют напрямую), рыночные процентные ставки продолжают расти. Вкладчики требуют повышения ставок по депозитам, толкая вверх стоимость кредитования для заёмщиков.

Тем самым, опровергается аргумент о том, что снижение учётной ставки позволяет эффективно снизить производственные затраты компаний. Становится очевидно, что рост процентных ставок объясняется фундаментальными проблемами в экономике, неопределённостью по поводу проводимой экономической политики, ростом инфляционных ожиданий в отношении будущего.

Иногда, как в случае Турции, ортодоксальные экономические аргументы действительно оказываются верными. Эксперименты, рвущие с традиционной политики, могут очень дорого обойтись. Но это не означает, что в экономической науке имеются универсальные правила, а доминирующие взгляды ведущих экономистов должны определять проводимую политику. Если бы это было так, тогда мы бы никогда не увидели некоторые важнейшие в истории инновационные экономические решения, такие как «Новый курс» в США или промышленная политика в странах Восточной Азии после Второй мировой войны.

Более того, господствующий сегодня принцип монетарной политики – инфляционное таргетирование – сам стал продуктом особых политико-экономических обстоятельств, превалировавших в Новой Зеландии в 1980-е годы. Он не вполне соответствовал теории монетарного политики того времени.

Экономисты должны проявлять скромность, когда они рекомендуют (или отвергают) различные стратегии борьбы с инфляцией. А власти, хотя и обязаны уделять внимание доказательствам и аргументам экономистов, должны скептически воспринимать консультирующих их экономистов, когда те демонстрируют избыточную уверенность.

Дэни Родрик – профессор международной политэкономии в Школе государственного управления им. Джона Кеннеди при Гарвардском университете, президент Международной экономической ассоциации, автор книги «Откровенный разговор о торговле: Идеи для разумной мировой экономики» (издательство Princeton University Press, 2017).

Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org