По сюжету, мажора Арсена (Рауан Романи) отец заставляет поехать в Америку, чтобы подписать какие-то важные контракты. Тот не хочет, папаша-бизнесмен угрожает лишить сына наследства. Однажды, когда мажор сидел в кафе с набивающимся к нему в друзья Мади (Куаныш Кудайберген), к ним подошел давний знакомый последнего, простачок Тохтар (Рыскул Конакбаев) с просьбой занять денег. И тут в голове у мажора созревает план. Он предлагает этим двоим по­ехать вместе с ним в Америку. Тохтару определил роль носильщика чемоданов и исполнителя его капризов. Услышав о 10 тысячах долларов, тот радостно соглашается быть мальчиком на побегушках. Мади он берет потому, что тот знает английский.

И вот они летят в Америку, но в самолёте обнаруживается неполадка, и он совершает вынужденную посадку в Нигерии, рейс задерживают на 14 часов, и троица решает выйти в город, чтобы пообедать.

Лагос, где происходит действие фильма, официально считается вторым после Каракоса (столица Венесуэлы) криминогенным городом в мире. Наши казахи тоже попадают в передрягу – их похищают. К счастью, девушка одного из бандитов-похитителей оказалась из Казахстана, и он им помогает сбежать оттуда в свою деревню, где живут его родственники.

Пережитые приключения, весёлые и не очень, сильно влия­ют на мировоззрение героев. Мажор начинает понимать, что за пределами Казахстана он – никто. И дома тоже был бы никем, если бы не папины деньги. Происходит перелом сознания, он переоценивает свою жизнь, хамство, которое стало для него нормой жизни, вспоминает со стыдом. Когда они возвращаются в Казахстан, то глядя на отца, чье поведение он копировал с детства, понимает, что их семья делает что-то неправильно в этой жизни. «Давай меняться», – предлагает Арсен своему родителю. Меняется не только он. Карьерист Мади, который, пытаясь попасть в круг избранных, всячески скрывал, что родился и вырос в ауле, вернувшись домой, звонит маме: «Давай съездим в аул».

– У нас много таких фильмов снимается, но все они выехали на иностранных локациях без претензии на местный прокат, – говорит продюсер картины Айдардан Адильбаев. – Уникальность нашего проекта в том, что это полноценная ко-продукция, где продакшн-компании имелись с обеих сторон – Нигерии и Казахстана. Хотя Нигерия, где проживают 250 миллионов человек, и считается бедной и депрессивной, но Нолливуд (нигерийский кинематограф) занимает второе место в тройке лидеров по производству фильмов, первое – Болливуд, третье – Голливуд. Когда в прошлом году появилась идея снять эту картину совместно с Нигерией, мы решили сделать полноценную ко-продукцию с прокатом в двух странах. Прошлым летом съездили туда на разведку. Познакомились с местными киношниками, посмотрели, как они снимают, провели предварительные переговоры и, вернувшись в Казахстан, сели писать сценарий. Каждый эпизод согласовывали с ними, потому что в будущей картине должны были сняться самые топовые актёры Нигерии. В январе этого года мы малой группой (режиссёр-постановщик, оператор, три актёра и продюсер) выехали в Нигерию. Остальная команда во время съемок на их локациях – продакшн-компания, техника и другие актёры – была предос­тавлена партнёрами. За месяц мы полностью отсняли кадры, связанные с Нигерией, в Алматы досняли уже какие-то кусочки.

В Казахстане фильм вышел в прокат в середине мая, нигерийский вариант картины находится на стадии монтажа. Мы сразу делали две версии одной и той же сцены – отдельно для их и нашего зрителя с учетом свое­образного рынка партнёров. Где-то им непонятен наш юмор, а где-то требовалось вытащить на первый план их актёров. Параллельно договариваемся о продажах картины на мировых стриминговых платформах. Если удастся, то «Адам бол» станет одной из первых казахстанских картин на Netfliх, Amazon и Prime, официально присутствующих в Нигерии.

– А почему в Казахстане нет этих платформ?

– Потому что в Нигерии кинопроизводство куда более развито, чем у нас. Если мы в год снимаем 50–60 фильмов, то они – более 200 за один месяц и 2,5 тысячи в год. Это происходит за счёт большого количества населения – 250 миллионов человек. И у них огромные диаспоры по всему миру, поэтому эта аудитория и интересна мировым стриминговым платформам.

– А на какие средства снимается столь огромное количество фильмов? На государственные или частные?

– Я не могу ответить за весь нигерийский кинематограф, но знаю, что государство сильно поддерживает кинопроизводство. Их кино зарождалось в конце 90-х – начале 2000-х годов. Частники снимали его дешевыми видеокамерами и показывали на DVD. Когда государство увидело, что экономика может расти в том числе и за счёт кинематографа, оно начало в него вкладываться. В середине мая, когда «Адам бол» вышел в прокат в Казахстане, у них состоялась церемония награждения премией Африканской киноакадемии АМАА (Africa Movie Academy Awards) – аналога «Оскара». Нигерийский актёр Чимези Имо, который снялся в нашей совместной картине, был признан лучшим актёром континента за съёмки в сериале, который потом вышел на платформе Prime.

– Как Вы думаете, должно ли государство выделять деньги на съёмки коммерческих картин или их нужно снимать за счёт частных инвестиций?

– Мне вообще кажется, что кинорынок давно уже живёт сам по себе, без участия государства. Наша картина полностью снята за счёт инвесторов. Моя точка зрения на этот счёт такая – государство должно поддерживать только глобальные, имиджевые проекты. Например, исторические картины или байопик про великих людей. Но, выделяя деньги на их производство, государство, к сожалению, не занимается прокатом. Он фактически отсутствует даже у очень хороших фильмов, снятых за счёт государства. Частники этого не допускают. Они, если потратили деньги, то сделают все, чтобы его прокатить.

– Вернемся к Нигерии, где проходили съёмки. Как Вам там работалось?

– Тяжелый был месяц. Шес­тичасовая разница в часовом поясе, жаркий климат, невиданные экзотические пауки и змеи, жгучая еда – даже если просишь без специй, все равно она будет острой.

А ещё нас потрясла невероятная бедность. Нищета просто колоссальная, страшная, опасная. Так просто мы по городу не передвигались. Нас всюду сопровож­дала вооруженная автоматами охрана из армии Нигерии.

Город Лагос, где проходили съёмки, находится на берегу Атлантического океана, проживают в нём 25 миллионов человек, присутствует очень много крупных мировых компаний. Некоторые наши локации находились в районе плавучих трущоб Макоко. Это гетто находится в центре Лагоса на берегу какой-то речушки. Сто лет назад там занимались вполне мирным промыслом – ловили рыбу, а потом туда стали собираться социальные низы – женщины с низкой социальной ответственностью, убийцы, насильники и наркоманы. Сейчас Макоко – это государство в государстве, где проживают около 200 тысяч человек. Там нет ни автомобильных дорог, ни воды, ни освещения, ни канализации. Власть туда попасть не может, потому что народ в Макоко агрессивный, а мы два дня снимали в самом его центре. Были очень опасные для жизни ситуации, но силовики, к счастью, всегда были рядом. Кстати, после Нигерии наши актёры реально поменяли своё мнение о Казахстане. Они сказали, что мы живем круто.

– Чем уникален этот опыт?

– Тем, что мы впервые работали с по-настоящему крупным мировым игроком кино, о котором мир узнал в начале 2000-х годов. Наше сотрудничество будет наверняка продолжено. Когда представители Нолливуда приезжали на съёмки в Казахстан, то загорелись делать с нами совместные проекты. То есть мы для них открыли Казахстан, а они для нас – Нолливуд. Тех актёров, кто снялся в «Адам бол», хотят пригласить на следующие проекты в Нигерию. Переговоры уже ведутся.